Теории заговоров,

или

Несколько слов в защиту заговорщиков.

 

А.Шкарубо.

 

Несмотря на стремление народов и видимые усилия политиков для обычного человека мир не становится спокойней или, хотя бы, понятней.

Официальные объяснения возникающих противостояний, конфликтов и мер, в связи с этим принимаемых, слишком противоречивы, по крайней мере, для тех, кто привык мыслить самостоятельно.

Эта противоречивость и, что нередко, недостоверность официальных объяснений породили такое явление общественного сознания, как «теория заговоров» и бесконечные дискуссии вокруг них.

 

Чтобы не затягивать эту и без того бесконечную дискуссию, подчеркну сразу: заговор – это неизбежный и ключевой момент в работе государственного аппарата, в игре, которую называют «политика».

Жаркие споры относительно возможности существования заговоров, попытки их разоблачения и осуждения – всё это не более чем вспышки человеческих эмоций, возникающие там, где отсутствует понимание природы явления.

 

Постичь же суть явления – задача не из лёгких:

с одной стороны надо располагать достоверной и, главное, убедительной информацией, что невозможно без собственного, лично пережитого опыта – а это всегда эмоции, особенно если полученный опыт - это опыт жертвы;

с другой стороны, данный, как правило, болезненный опыт необходимо подвергнуть беспристрастному анализу, без которого невозможно создать полную и целостную картину явления, т.е. достичь ясности понимания.

 

Чтобы абстрагировать собственный опыт, обезличить его, лишить индивидуальной окраски, связанной с эмоциями и переживаниями, необходимо превратиться из жертвы, участника драмы, в зрителя-критика, способного рассматривать наше современное поляризованное общество и его государство (т.е. оформившуюся систему отношений в обществе) с их антагонистичными целями, ценностями, интересами и желаниями, как своего рода «ускоритель элементарных частиц», в котором эти интересы и желания разгоняются и сталкиваются ежесекундно и повсеместно в конкуренции и конфликте, аннигилируя друг друга, и таким образом создавая:

а) энергию, позволяющую каждому винтику в государственной машине существовать и функционировать;

б) малое количество нового, особого качества, материала, «элиту»;

в) горы материала старого, но отработанного, использованного как топливо, деклассированные «отбросы» общества.

 

Естественно, никто в этом «общественном ускорителе» не хочет превратиться в топливо, никто не хочет оказаться на свалке отработанных материалов, мало кто даже задумывается о такой возможности, мчась круг за кругом, обгоняя конкурентов, постоянно сталкиваясь с ними в борьбе за лидерство в этом ускорителе.

Все принимают участие в этой гонке, все кем движет страсть желаний, страх потерь и отчаяние несбыточности, создавая, таким образом, напряжение на полюсах «ускорителя»: между безопасным, комфортным центром и опасной, неустроенной периферией; между преуспевающими верхами и перебивающимися низами.

 

Сильное и постоянное напряжение накладывает свой отпечаток на каждый из полюсов, самосознание, восприятие себя отдельной, самостоятельной сущностью, отстаивающей свою собственную правоту, борющейся за свои права, свою «свободу и независимость».

Разумеется, это самосознание не выходит за рамки той несложной функции, которую каждый из полюсов выполняет: правящие верхи толкают маятник государственной политики, условно говоря, вправо; сопротивляющиеся им низы отвечают тем же, толкая его влево.

 

Однако чтобы колебания маятника вправо-влево не затухали, напряжение в социальном котле-ускорителе не падало, нужен кто-то ещё для координации толчков по силе и времени. Этот кто-то должен иметь связь с обоими полюсами, чтобы, скажем, при толчке маятника верхами вправо, можно было предупредить низы, как и когда удобнее всего ответить, толкнув его влево.

 

Разумеется, ни «правящие» верхи, ни тем более прозябающие низы о существовании такой координирующей функции в управлении государственной машиной и не подозревают. Да её и непросто заметить: если аппарат отлажен, работает в автоматическом режиме, то она осуществляется в режиме автокоррекции, сама собой, без чьего-либо вмешательства.

 

Осознанная корректировка становится необходимой и неизбежной, когда государственная машина и весь общественный «ускоритель» надо вывести или они сами выходят в новый режим работы. Для осуществления таких манёвров необходима координация и в такие «поворотные» исторические моменты заговоры, измены и провокации неизбежны.

 

Наиболее известный пример коррекции колебаний маятника – это заговор физиков-атомщиков, информировавших Москву об американском атомном проекте, поскольку понимали, что в условиях глобального противостояния «Восток-Запад» ничем не сдержанное движение маятника в одну, не важно какую – правую или левую, сторону разнесёт весь мир.

 

Вообще, мотивы, по которым заговорщики участвуют в заговоре, могут быть совершенно различными, зачастую прямо противоположными, поскольку мотивы, интересы и желания – это всё есть сфера человеческих иллюзий.

Для «ускорителя», как механизма противостояния, важно, чтобы раскачивания маятника не затухали, чтобы вслед за толчком-движением в одну сторону, следовал толчок-движение в другую.

Неслучайно, поэтому, что в возникшей за тем «космической гонке», которую поначалу выигрывал СССР, а США терпели неудачи из-за проблем с ракетным топливом, движение маятника вновь пришлось «подкорректировать».

 

По официальной версии следствия, произошло это в результате измены полковника ГРУ Пеньковского, который вдруг решил работать на Запад и продал американцам секрет

ракетного топлива. Однако вся цепь плохо объяснимых случайностей, из-за которых эта измена стала возможной, не исключает и версии заговора: офицера советской армии берут на работу в разведку, несмотря на то, что в его личной характеристике говорилось, что он чрезмерно амбициозен, тщеславен, эгоистичен, болезненно самолюбив и для такой работы не годится.

Тем не менее, несмотря на подобные возражения, его берут, быстро продвигают по службе и даже обещают назначить начальником резидентуры в Турции, но… назначают другого. Что наносит страшный удар по самолюбию Пеньковского, который, желая отомстить, начинает интриговать и в результате вовсе снимается с оперативной работы и переводится в Москву на работу «бумажную», где имеет доступ ко всем оборонным секретам. Для людей с такого рода доступом к секретам всякие поездки заграницу автоматически становятся невозможны до конца жизни. Но для него почему-то делают исключение, и Пеньковский получает возможность удовлетворить своё уязвлённое самолюбие, предложив свои услуги Западу.

 

Была ли эта измена частью искусно спланированного заговора или это результат цепи необъяснимых случайностей, человеческих глупостей и ошибок, совершенно неважно. Для механизма конфронтации, общественного «ускорителя», важно, чтобы маятник продолжал раскачиваться, поддерживая напряжение в системе.

 

В этом смысле падение напряжения в оси противостояния «Восток-Запад», а затем распад этой оси и остановка маятника стали серьёзной угрозой для всего механизма. Исчезнувшее внешнее напряжение неминуемо обнажило напряжение внутреннее, годами накапливавшееся во всём механизме, то напряжение, которое наше человеческое тело сначала воспринимает как жизненный опыт, и который позже, с его накоплением, превращается в хронические болезни и общую быстро развивающуюся усталость, за которой, как известно, следует остановка- смерть и распад тела.

 

В таких условиях внешний источник напряжения необходим как допинг или обезболивающее, годится любая внешняя угроза, лишь бы она могла уравновесить, нейтрализовать внутреннее напряжение.

Что касается объяснений причин вновь возникшей конфронтации, то изворотливый человеческий ум их всегда найдёт.

В этом плане война США против исламского терроризма ничем не отличается от той войны, которую начала Москва семью годами раньше против чеченского сепаратизма.

Истинные причины были всё те же: исчезновение внешней угрозы и, как следствие, рост внутреннего напряжения, проявившийся в 1993 году в расстреле российского парламента. Единственной возможностью нейтрализовать это напряжение стали чеченские сепаратисты, был и предлог – восстановление конституционного порядка и защита русскоязычного населения в Чечне.

 

Разумеется, с началом войны о каком бы то ни было порядке в Чечне не стало и речи; что

касается русского населения, то в начавшихся бомбардировках чеченских городов пострадало именно оно, т.к. чеченцы бежали от налётов, укрываясь у родственников в горных селениях, - русским же бежать было некуда, поскольку в действительности никому в России, и уж тем более в Москве, они нужны не были.

Вопли общественности о геноциде как чеченцев, так и русских, давление Запада помогли на время затушить конфликт. После чего внутреннее напряжение, социальное и экономическое, стало ещё более ощутимей.

 

Было ясно, что российскому общественному «ускорителю» нужна не только внешняя угроза, но и новый специальный механизм управления, который мог бы манипулировать этой угрозой, раскачивая её маятник. После секретных переговоров между Кремлём и теми из сепаратистов, кто имел тесные связи с российскими спецслужбами, в Москве и других городах России прогремели взрывы[s1] , в которых погибли сотни мирных граждан; вооружённые сепаратисты вторглись в соседнюю республику, и конфликт разгорелся вновь, позволив российским спецслужбам открыто придти к власти.

 

Американцы могут продолжать спорить, имел ли место заговор в случае с 9 сентября в США, что касается России, то здесь только врождённые идиоты готовы поверить официальным объяснениям Кремля, особенно когда там у власти спецслужбы, а священную войну против этой власти ведут прежде всего те, кто с этими спецслужбами ранее сотрудничал.

 

Здесь следует отметить различие интересов заговорщиков в зависимости от того, какие функции в механизме конфронтации они обслуживают.

Те, чьи интересы, например, не связаны ни с одним из враждующих полюсов, ни с верхами, ни с низами, и кто, таким образом, занимает наиболее удобную позицию для корректировки раскачивающегося маятника, заинтересованы только в одном: в его раскачивании.

Люди эти, как правило, предельно циничны и аморальны, поскольку, прекрасно осознавая порочность ситуации, порочность замкнутого круга, в котором находится общество, не пытаются найти и указать выход из него, но всячески наживаются на человеческом пороке. Для этих людей борьба полюсов – это лишь выгодный бизнес.

 

В отличие от них, те, кто принадлежит к борющимся полюсам и служит их целям, заинтересованы не в самом процессе борьбы, а в победе.

Ради неё, т.е. руководствуясь «высшими интересами», эти люди могут пойти на сговор с противником, и вступают в сговор, когда убедятся, что обычные раскачивания вправо-влево радикального перевеса не дают, что надо какое-то дополнительное действие с противоположной стороны (провокация), чтобы можно было мобилизовать свои собственные силы и раз и навсегда уничтожить противника.

 

Таким образом, представители верхов используют провокацию, дабы, закрутив гайки своего правления, установить полный контроль над низами.

 

Представители низов, также руководствуясь «высшими интересами», охотно идут на сговор и участвуют в этих провокациях, дабы расширить базу сопротивления, полагая, что резьба в государственной машине рано или поздно не выдержит нагнетаемого давления.

 

Проблема в том, что использование заговоров для нагнетания напряжения в обществе с целью уничтожения одного из полюсов может привести к «взрыву» общественного ускорителя, как это случилось в революции 1917 г. в России.

 

Проблема также в том, что, победа одного полюса и уничтожение другого относительна и кратковременна, иными словами, победа невозможна, пока сохраняются условия эти полюса воспроизводящие: пока сохраняется напряжение, работает ускоритель и общество участвует в крысиных гонках за лидерство.

 

Как показал опять-таки опыт России, после социального «взрыва» будет отстроен новый общественный ускоритель, в котором опять сформируются два полюса, верхи и низы, и снова, как и накануне революции 1917 г. в ходу будут заговоры, провокации и измены: борьбу полюсов снова надо будет координировать и стимулировать, потому что верхи снова «хотят, но не могут», а низы «могут, но не хотят».

 

Взрыв общественного ускорителя снова неизбежен. Но на этот раз он будет направлен не наружу, а вовнутрь, иными словами, это будет не революция, а коллапс, поскольку давление в социальном котле, вопреки стараниям провокаторов справа и слева, не растёт, а падает, колебания маятника борьбы не растут в амплитуде, а затухают.

Внешняя Глобальная Конфронтация рассыпается на тысячи внутренних, мелких, вялотекущих конфликтов, контроль над которыми уже не возможен.

 

Попытки усилить контроль, перезапустив социальный ускоритель, устроив глобальный заговор, будут контрпродуктивны, ибо мы вступили в период информационной перенасыщенности, когда всякая стимуляция быстро переходит в затормозку, когда «всё тайное становится явным» и всякая ложь и провокация, нацеленные на разжигание страстей, становятся очевидными для всех и не вызывают ничего, кроме углубляющейся апатии.

Старое общество, жившее страстями и желаниями на лжи и розни обречено. Хороня свою отжившую оболочку, государство, ему придётся закопать и его инструменты: заговоры, провокации, измены.

 

2 ноября 2004.