ПоБедоносные войны плюшевых мишек - глазами «нездоровой» части левых (предателей страны и пособников сил глобализма).
Андрей Шкарубо.
Всё, что диктаторский режим пытается запретить в жизни общества, так или иначе, рано или поздно, переходит в общественное сознание, в наши мысли;
все, что диктатура пытается вытравить из нашего сознания, так или иначе, рано или поздно, становится частью нашей жизни.
Давно уже, например, закрыли на телевидении сатирическую программу Виктора Шендеровича «Куклы», а российский театр марионеток, вместо того, чтобы бесследно исчезнуть, постепенно перекочевал в нашу жизнь, обретая всё большую аудиторию. Его последнее представление, под названием «Война двух плюшевых мишек», уже имеет громкий успех во всем мире и, похоже, побьёт все кассовые сборы.
Однако в отличие от кукольных сражений, где России нет равных даже среди таких марионеток как Грузия, реальные военные победы России в конфликте с Грузией ознаменовались не только внешне-, но и внутренне-, политическим поражением правящего чекистского режима.
Конечно, негативная реакция Запада в виде очередного, сто первого, последнего предупреждения была вполне ожидаема, но вот яростная критика со стороны несистемной оппозиции в планы Кремля явно не входила. Хотя сама критика велась зачастую с взаимоисключающих позиций, непоследовательно, противоречиво и, может быть, излишне эмоционально, её единодушие не оставляло сомнений: плебс «третьего Рима» созрел для того, чтобы открыть ворота натовским варварам. А тут ещё верный союзник Москвы, Лукашенко, вместо громогласных выражений солидарности красноречиво замолчал как партизан, видимо, наконец, осознав, что пришло время последовать совету Путина и отделить кремлёвских мух от белорусских котлет.
Рассвирепевший Кремль публично одернул нелояльного союзника. Для левых же «отморозков» господин, он же по совместительству и товарищ, Миша Делягин прочёл на Форуме.мск лекцию о международном положении и о современной роли левых. Судя по отзывам на его выступление, умные речи академика РАЕН отморозков не убедили. И неудивительно: длительные усилия Кремля и его провокаторов дали свои плоды, и у левых появилось, наконец, классовое чувство, выражающее вполне определённый классовый интерес. Правящий режим следует поздравить с этим его безусловным успехом: ведь классовое чувство – это первооснова, это генератор энергии в грядущей классовой борьбе. С его появлением начнёт формироваться и классовое самосознание, и когда оно сформируется – режим уже не спасут никакие по-бедоносные войны.
Но пока классового самосознания нет, победоносные войны, как показывает опыт покойной Югославии, будут продолжаться до тех пор, пока не перейдут плавно в заседания Гаагского трибунала. Чтобы понять причины такой, казалось бы, противоречивой закономерности, левым следует отнестись повнимательнее к аргументам и обвинениям академика РАЕН Делягина, тем более, что к подобным аргументам и обвинениям правящий класс попытается прибегнуть ещё не раз.
Во-первых, обвинение в том, что «нездоровая» часть левых страдает комплексом неполноценности, стремится почувствовать себя «маленькими Лениными» и оттого желает поражения своему собственному правительству (как будто это правительство кто-то выбирал!) – это обвинение абсолютно несостоятельно: левые вовсе не стремятся стать «маленьким лениными», просто они, следуя ленинскому завету «Лучше меньше – да лучше!», считают, что в подобных ситуациях лучше оставаться маленьким, но Человеком, нежели превращаться в большую, но …
Обвинение в том, что левые поддерживают геноцид «грузинского Гитлера» (словно мало им «грузинского Сталина») так же несостоятельно, ибо основывается на аргументе о том, что левые пытаются следовать ленинскому лозунгу «превратим войну империалистическую в войну гражданскую», который, как считает Делягин, потерял свою актуальность, т.к. «во времена Ленина, выдвинувшего приведенный выше лозунг, речь шла об империалистической войне за передел рынков, но не о геноциде».
Этим научным открытием академик РАЕН даёт левым понять, что геноцид – явление в истории новое, соответственно, Ленину неизвестное, и по своим ужасам не может идти ни в какое сравнение с невинным баловством империалистов за передел рынков.
Тут академика придётся разочаровать: геноцид как способ разрешения межчеловеческих различий существует с доисторических времён, и его первый случай в Европе имел место примерно в 30-м тысячелетии до нашей эры, когда человек разумный, кроманьонец, самым варварским способом полностью (хотелось бы верить) истребил своего старшего собрата, неандертальца, ставшего, таким образом – тут патриоты со мной согласятся - первой невинной жертвой двойных стандартов зарождающейся западной цивилизации, провозгласившей, что поедание себе подобных в сыром виде является не сакральным единением народа и власти, как считали простодушные неандертальцы, а обычным каннибализмом и угрозой всему цивилизованному сообществу.
(Примечание: Как показали научные исследования, постоянное употребление плоти своего вида приводит среди людей к неизлечимому заболеванию мозга, сходному с коровьим бешенством – видимо, поэтому попытки понять логику кремлёвских политиков заранее обречены).
Утверждение Делягина о том, что, борясь со своими российскими людоедами, левая оппозиция, тем самым, солидаризуется с гораздо более страшным эксплуататором - глобальными корпорациями, вообще не заслуживает комментария. Стоит только открыть «Форбс», журнал посвящённый самым страшным в мире эксплуататорам, – и чувство гордости охватывает разом: «За Родину!», «За Путина!», «За Газпром!».
Разумеется, вышеприведённые обвинения и аргументы кремлёвского академика не заслуживают особого внимания, поскольку относятся к разряду тех дешёвок, что используются политическими манипуляторыми для того, чтобы отвлечь внимание безмозглой толпы, натравив её, словно шавку, на очередной фантом. Однако адресовано это «фуфло» не безмозглой толпе, неспособной, как полагает академик, отличить чужие галлюцинации от собственных убеждений; оно адресованы политической оппозиции, среди которой найдётся немало тех, чьи убеждения формировались в лагерях и тюрьмах, а не в кремлёвской столовке. Так что, господам кремлёвским академикам просьба не беспокоиться!
Тем не менее, некоторые утверждения-обвинения всё же заслуживают внимания, а именно:
1) «нездоровая» часть левых следует своим узко классовым (читай, эгоистичным) интересам, в то время как их «здоровая» часть шкурными вопросами не интересуется (разве что правами потребителя), словом, живёт и довольствуется исключительно научным анализом;
2) «нездоровые» левые набрасываются на свои (!) правительства, когда они делают или утверждают что-то разумное (?), и тем самым
3) предают интересы народа и страны.
Во-первых, рассматривая вопрос приемлемости/неприемлемости приоритета классовых интересов в политике, следует учесть, что в любом классовом обществе, основанном на разделении труда (Россия пока ещё относится к такому), класс, какой бы он ни был, - это всего лишь общественная структура, выполняющая свою особую функцию, и как следствие, имеющая свои особые интересы. Иными словами, класс что-то даёт обществу, и при этом взамен хочет от него что-то взять – иначе, не имея собственных интересов, он существовать просто не сможет. И то, и другое, и роль класса и его интересы, определяют суть класса и его положение в классовой иерархии.
Независимо от того, правящий это класс, или нет, приоритет его интересов (т.е. его «шкурный» интерес) является для него основным условием его существования. Правда, правящему классу, помимо своих основных эксплуататорских интересов, приходится ещё учитывать-координировать-синхронизировать, или как сейчас принято говорить «разруливать», интересы и других общественно значащих классов, чем, собственно, и занимается его эксплуататорское государство, иначе окормляемое им стадо разбежится, или, ещё хуже, обратится против своих пастырей, и тогда разбегутся они, подтвердив лишний раз пророчество, что «…многие первые станут последними».
Но это всё - проблемы правящего класса и его правых. Левые же, по определению, представляют интересы эксплуатируемых классов, и проблемы пищеварительного тракта людоедов по большому счёту их не интересуют, т.к. интересы эксплуататоров и эксплуатируемых противоположны-антагонистичны по своей природе, как противоположны-антагонистичны отношения в любой поляризованной иерархической системе.
Единственное, что способно удерживать антагонистическую систему от немедленного распада – это наличие третьего антагониста. Для человеческого классового общества таким антагонистом выступает Природа, в эксплуатации-уничтожении которой заинтересованы как верхи, так и низы.
Такая эксплуатация-уничтожение чего-то внешнего, «третьего», неизбежна, и обусловлена чисто физической природой поляризованной антагонистической системы: ведь все её внутренние деформации и конфликты могут быть заглушены, компенсированы лишь движением системы, сначала внутренним, в виде её роста и развития, затем внешним, в виде её экспансии и собственной дупликации-размножения.
Проблема в том, что развитие такой поляризованной-классовой системы неравномерно. Из-за этого рано или поздно оно выходит из-под контроля правящей верхушки, и тогда система распадается. Происходит это либо в период экспансии, когда она сталкивается в себе подобными, но более сильными хищниками, либо когда развитие-движение системы начинает тормозиться, и её антагонистическая деформированная сущность начинает прорываться наружу вспышками внутренних конфликтов, которые правящие верхи сначала силой политической реакции (нередко, фашистской диктатурой) загоняют внутрь, а затем вполне осознанно пытаются нейтрализовать в конфликтах внешних. Что мы сейчас в России и наблюдаем.
Что касается вопросов, имеют ли право левые набрасываться на свои(!) правительства, когда те делают что-то разумное(?), и имеют ли они право предавать свой народ и страну?
Судя по риторике академика – нет. Судя по делам правящего режима – да. Ведь не считает же режим предателями тех, кто сначала на стороне Антанты воевал против большевистской России в гражданской войне, а затем поддержал агрессию фашистской Германии. «Они, как нам пытаются объяснить современные иуды-апологеты, лишь отстаивали своё собственное представление о Родине». Что ж, допустим. Но тогда почему левые, борющиеся против чекистско-олигархической диктатуры в России, не могут поддержать «фашистскую Грузию»? Тем более, что «у пролетариата, по мысли Маркса, которую только и готов признать академик Делягин, в капиталистической стране нет Отечества».
Парадокс российской садомазохистской любви к Родине и вытекающая из неё «загадка русской души» объясняются антидемократической формой правления в российском классовом обществе. Его извечные абсолютизм и диктатура автоматически сужают для «несистемной» оппозиции возможности выбора до банального: «Враг моего врага – мой друг!»
То же самое можно сказать и об отношении к народу, т.к. народ, в отличие от более ранних форм человеческой общности, рода и племени, не однороден, ибо в основе его организации лежит не кровный и/или территориальный, а классовый разделительный принцип.
Поэтому разные слои народа имеют разные отношения с авторитарным государством. Например, та его часть, которая не «вписалась» или не захотела вписаться в систему, её иерархические структуры, т.е. разного рода «юродивые»: сектанты, диссиденты, инакомыслящие, инако-любящие, и другие «инако-», окрещённые чекистами для упрощения делопроизводства как «ненаши», - все они рассматриваются авторитарной системой как топливо-балласт, и соответственно или расходуются, или, как говорили большевики, «пускаются в расход». Что, в общем, одно и то же.
Та же участь может постигнуть и любого из благонадёжных и благонамеренных представителей народа, кто поспешил встроиться в систему, но не смог удержаться в ней, и выпал на очередном резком повороте Истории, как, например, бывшие «господа», представители бывшего правящего режима, оказавшиеся после очередной революции зачисленными в класс паразитов; или же бывшие «товарищи», т.е. бывшие со-участники политических гонок, имевшие неосторожность не вписаться в очередной политический поворот.
Когда же государственная система вступает в фазу неизбежного распада, то деградировать и люмпенизироваться в одночасье могут целые классы и слои – как, например, современное российское крестьянство или российская армия. При этом ни те, ни другие люмпены никакого чувства общности с остальным народом, россиянами, испытывать, разумеется, не будут.
В жизни классового общества существует лишь два момента, когда народ испытывает чувство единства. Правда, в первый раз, когда его государство, столкнувшись с достойным соперником, оказывается на пороге гибели, это чувство весьма иллюзорно: оттого, что правители начинают обращаться к народу «браться и сестры!» настоящее единство не возникнет.
Такое единство возникает лишь раз и то на очень короткий момент: когда в почившем государстве старая власть уже исчезла, а новая ещё не появилась. Этот короткий период единства называется революцией - когда стремящийся к власти новый правящий класс начинает обещать всем «Свободу, Равенство и Братство!» Понятно, что такое единство тоже весьма виртуально, ибо обещания эти в материальном плане ничего не стоят, т.к. к тому моменту делить уже практически нечего. Делят уже власть, поэтому в политическом отношении оказываются «все свободны!», а в материальном - все равны, в своей нищете, и потому вынуждены выживать за счёт бл., пардон, братства. Короче, как бы эта свободная любовь на букву б. в народе ни расшифровывалась (дело вкуса, или, как сейчас говорят, ориентации) именно это б. на какой-то короткий момент и позволяет народу ощутить себя по-настоящему единым. В остальные периоды жизни все вопросы со-единения народных слоев и их представителей регулируются исключительно государством, исходя из их положения в государственной иерархической лестнице.
Правда, на данный момент существует два общественных механизма, способных нейтрализовать антагонистическую сущность классового общества: в материальной сфере это социалистический принцип распределения общественного продукта (основанный пусть и не на равенстве, то, по крайней мере, на принципе справедливости-пропорциональности, и, стало быть, поддерживаемый большинством), в политической сфере это демократия, позволяющая всем слоям народа участвовать в управлении государством пропорционально их роли-влиянию в общественно-политической и экономической жизни государства.
Демократия – не фикция, как нас пытались уверить когда-то чиновники от коммунизма, и не бардак, как её пытаются трактовать нынешний фашистский режим, пытаясь сохранить монополию на власть. Это сложная система политических механизмов и приспособлений, функцию которой можно сравнить с многофазовым или многоцилиндровым двигателем, позволяющая классовому поляризованному обществу не идти «в разнос», а развиваться в экономичном, и главное, в относительно ровном, устойчивом, режиме.
Такая система позволяет обществу не только проводить регулярную ротацию кадров госаппарата, но также контролировать, дублировать и «перехватывать» те функции, с которыми государственный аппарат перестаёт справляться, поскольку его правящий класс по чисто объективным причинам исчерпал свои ресурсы двигателя прогресса.
Это значит, что в демократическом обществе оппозиция должна выполнять не роль козла-провокатора, помогающего режиму забить нужное ему количество баранов, а роль виртуального двойника-антипода режиму, задача которого не тормозить объективные процессы в обществе, подпирая гнилой падающий режим, а, наоборот, ускорять их, подталкивая этот режим к его «безвременной» кончине, не давая его мёртвым хватать за руки живых.
Вот почему демократические страны, где разного рода политические разоблачения, утечки, а то и прямые предательства, обычны, тем не менее, парадоксальным образом устойчивы; в то время как их антиподы, диктатуры, где любое отклонение от официальной линии, «шаг вправо – шаг влево», рассматривается как побег и карается как предательство («кто не с нами – тот против нас») – эти режимы валятся один за другим как карточные домики.
Разумеется, по отношению к таким режимам оппозиция вообще, и левые в частности, будут играть роль врага-«предателя». По отношению к народу, с которым режим давно уже утратил всякую духовную, экономическую, культурную и политическую связь, - нет.
Если говорить об отношении оппозиции конкретно к российскому режиму, то здесь надо учитывать также и то, что шансов, что внутренний российский кризис каким-то чудным образом, без всяких социальных потрясений, сам по себе «рассосётся» - при помощи магических заклинаний о научно-техническом прорыве и инновационных программах – таких шансов нет.
Нет, потому что внутренний российский кризис является частью глобального кризиса, который также не «рассасывается», а проявляется во всё более ясно обозначающемся противостоянии между Западом и Востоком: основной бастион Запада, США, похоже, наконец, определись со своими стратегическими приоритетами и решили оставить Ближний Восток в покое, чтобы заняться Востоком Дальним, т.е. своим конкурентом Китаем.
В рамках этого нарастающего противостояния Западу поневоле придётся что-то делать со своим слабым, ненадёжным звеном, Россией, – или чинить его, или вообще выбросить…
Впрочем, обсуждать эту внешнюю ситуацию нет никакого смысла: во-первых, оппозиция на неё повлиять непосредственно никак не может; а во-вторых, в российской истории всё это уже было не далее, чем в прошлом веке. Как говорится, «История повторяется – для тех, кто её плохо учит».
Аналитика современных общественно-политических отношений:
[КГБ против Человека ]
Пути общественной гармонии:
[Коммунизм - Новое Видение Старой Цели] [Коммунистический Манифест - 2] [Реквием по чекистской России]
Теория: [Иллюзия Власти - о природе общества, власти, классовой борьбы] [Диалектика Нового Видения] [Взгляд в Будущее, Наука или Фантастика? (о природе цикличности) ]
Пьеса "Среди нехоженных дорог..."
(
Вопросы и комментарии направлять по адресу: andreishkarubo@yandex.ru;
22 авг. 08 г. А. Шкарубо